Почему происходит эта трансформация — привлекательная женщина приходит в храм и за какое-то время превращается в серое существо в мешковатой бесформенной одежде?
— У нас люди любят бросаться в крайности — сначала одна крайность, потом другая: все бросаем, становимся ультраправославными. Понятно, что внешность — это проявление внутреннего мира. И человек старается подогнать внешний мир под внутренний: одеться аскетично, скромно, целомудренно. Встреча с Богом бывает неожиданной, все в человеке переворачивает. Если в нем что-то перевернулось, он хочет это показать — может, даже больше не для окружающих, а для самого себя. Но дело не в юбке и макияже. По внешности никогда нельзя судить о внутреннем мире человека. И если внешне женщина стремится продемонстрировать свое благочестие, внутренне она еще может быть далека от того образа, к которому стремится. Окружающие видят это несоответствие, и в лучшем случае это вызывает в них недоумение, а в худшем — раздражение. Поэтому женщина достигает прямо противоположного результата. Но со временем все уравновесится — и внутреннее, и внешнее. Человек находит золотую середину, свой уровень, и старается потихоньку расти.
— Иногда бывает так, что женщина оденется красиво в храм — например на праздник, а на нее набросятся и отчитают «за легкомыслие». Насколько справедливы подобные замечания?
— Владыка Антоний Сурожский рассказывал, как в одну из литургий вышел на проповедь и сказал такую вещь: «Вчера вечером на службу пришла женщина с ребенком. Она была в брюках и без платка. Кто-то из вас сделал ей замечание. Она ушла. Я не знаю, кто ей сделал замечание, но я приказываю этому человеку до конца своих дней молиться о ней и об этом ребенке, чтобы Господь их спас. Потому что из-за вас она может больше никогда не прийти в храм». Развернулся и ушел. Это была вся проповедь. Очень важно человека не отвратить. Если женщина одета красиво, ничего плохого в этом нет. Тут важно, чтобы все было прилично. Слово «прилично» должно быть ключевым, все остальное абсолютно неважно — дорого человек одет или скромно. Дресс-кода у нас нет.
— Почему воцерковленные женщины часто считают, что быть привлекательной — это грех?
— Все зависит от цели. Само слово «привлекательный» что значит? — человек хочет кого-то привлечь. Возникает вопрос — кого и для чего привлечь? Женщина часто этого даже не осознает — она хочет любой ценой получить реакцию, пусть и негативную. Так чаще всего происходит в светском обществе. Главное — чтобы обратили внимание. Если внимательно посмотреть вокруг, можно увидеть, что иногда люди буквально уродуют себя, чтобы удивить окружающих. Это, конечно, крайность. Другое дело — если человек просто старается выглядеть прилично.
Не пообщавшись с человеком, нельзя понять, для чего он стремится быть привлекательным. Я еще раз повторяю, что на основе внешнего нельзя делать выводы о внутреннем. Я, например, считаю, что макияж портит лицо. Вот я часто езжу на метро, вижу там много женщин. Те, кто накрашен, выглядят обычно. У ненакрашенных видна индивидуальность. А так все одинаковые — румяна, тени, помада. Эта краска скрывает естественную красоту.
Приведу пример. Возьмите русскую иконопись Андрея Рублева. Там неяркие оттенки, но как это красиво! И возьмите современную, скажем, греческую иконопись. Там очень яркие, даже едкие цвета. Да, там все горит, но чувcтвуешь совершенно по-другому. Иконы хорошие, но за этой яркостью что-то теряется. Это не значит, что макияж надо запретить отныне и во веки веков. Мой духовник говорит, что есть понятие «нельзя», «не принято» и «нежелательно». Эта градация применима к любой ситуации. Макияж — это, скорее, «нежелательно», то есть низшая степень строгости.
— Вот говорится: «тело — храм души». Мы же украшаем храмы, почему же нежелательно украшать тело?
— Все зависит от того, как это делать. Можно так наукрашать, уйти в такую крайность, что все будет выглядеть вычурно и аляповато. Чрезмерным украшением храм можно испортить. Так же и с храмом души — телом: если переборщить, то легко испортить. Все должно быть в меру и со вкусом. Главное, чтобы у человека было правильное понятие о красоте.
— Иногда бывает так, что православные женщины совсем перестают следить за собой — ходят неопрятными, с немытой головой, неделями не стирают одежду. При этом оправдывают себя отсутствием времени или тем, что святые подвижники тоже не мылись для смирения плоти.
— Я знаю одну историю, как в одной комнате жили два семинариста. И один из них решил подражать святым подвижникам в смирении своей плоти. Его сосед сначала терпел, а потом сказал: «Если хочешь быть подвижником, стань сначала отшельником!» Это воспитание, элементарная опрятность, здесь с верой нет ничего общего.
Нужно следить за собой, какой бы веры ты ни был. Выглядеть аккуратно и красиво — это даже не традиция, это элементарная вещь. Если женщина не следит за собой — это лень. Сколько бы ни было детей, всегда можно выглядеть прилично. Я знаю несколько примеров многодетных матерей, которые выглядят прилично, еще и другим пример подают. Когда много детей, лени уже нет места, иначе все зарастет.
Если жена стала неопрятной, в этом есть и вина мужа. Это же происходит не в один момент, а постепенно. И здесь муж виноват, что вовремя не сделал замечание. Это он не уследил за тем, чтобы она следила за собой. Муж и жена — одна плоть, одно целое, одна семья. Кто еще подскажет жене, как не ближайший человек?
— А если муж требует, чтобы жена делала макияж и модно одевалась? Или, например, неверующий муж требует, чтобы жена сделала пластическую операцию и изменила форму носа?
— Общепринятый подход такой — верующая жена неверующему мужу должна подчиняться во всем, что не требует отречения от веры. Она не может, например, пойти в храм вместо того, чтобы приготовить ужин или прибрать квартиру. Послушание превыше всего.
Что касается пластических операций, то здесь нельзя давать общих рекомендаций, каждый конкретный случай надо разбирать отдельно. Но у меня такие требования мужа вызывают недоумение. Куда он смотрел, когда женился на ней? Разве он не видел, какой у нее нос? Когда двое создают семью, они должны принять друг друга такими, какие они есть, и уже ничего не должны друг в друге менять. Менять нужно себя, а другого человека не нужно стараться исправить, иначе в семье будут постоянные конфликты — мне в тебе это не нравится, то не нравится… Так можно войти во вкус и постоянно искать: что бы еще такого в супруге исправить?
— Если у женщины много детей, наверняка ее фигура претерпела существенные изменения. Муж просит жену вернуть былую стройность. Как быть?
— Тут, конечно, имеет значение, каким тоном муж это сказал, какие слова выбрал. Все должно быть в духе любви. А так — что ж, пусть жена займется, например, спортом. В этом нет ничего плохого. Если муж согласен сидеть с детьми, пусть жена ходит в спортзал, спорт всегда полезен. То же касается и диеты. Абсолютно ничего предосудительного в диете не вижу. Внутреннее и внешнее — не взаимоисключающие вещи. Женщина может думать о внутреннем, но и о внешнем не забывать. И даже можно себя внешнего ставить себе внутреннему в пример. Потому что себя внутреннего не так просто изменить, но можно тянуться за собой внешним. Как мы заботимся о благоукрашении тела, так надо заботиться и о благоукрашении души.
— Воцерковленная женщина часто меняет не только свою внешность, но и свое поведение: ходит, опустив очи долу, говорит едва слышно, постоянно извиняется… А если женщина открыто улыбается, шутит — она уже не такая благочестивая?
— Я против унификации. Не должно быть одинакового поведения. Как человек себя чувствует, так пусть себя и ведет. Вот сейчас по городу везде висят растяжки: «Будь самим собой. Остальные роли уже заняты». Не надо подстраиваться под остальных, это пагубно. Каждый человек индивидуален в бесконечной степени. Главное — держать себя в рамках приличий. Но это я уже говорил.
Беседовала Анна Берсенева
Статья опубликована в журнале для родителей «Виноград» (№1(39) 2011)
— У нас люди любят бросаться в крайности — сначала одна крайность, потом другая: все бросаем, становимся ультраправославными. Понятно, что внешность — это проявление внутреннего мира. И человек старается подогнать внешний мир под внутренний: одеться аскетично, скромно, целомудренно. Встреча с Богом бывает неожиданной, все в человеке переворачивает. Если в нем что-то перевернулось, он хочет это показать — может, даже больше не для окружающих, а для самого себя. Но дело не в юбке и макияже. По внешности никогда нельзя судить о внутреннем мире человека. И если внешне женщина стремится продемонстрировать свое благочестие, внутренне она еще может быть далека от того образа, к которому стремится. Окружающие видят это несоответствие, и в лучшем случае это вызывает в них недоумение, а в худшем — раздражение. Поэтому женщина достигает прямо противоположного результата. Но со временем все уравновесится — и внутреннее, и внешнее. Человек находит золотую середину, свой уровень, и старается потихоньку расти.
— Иногда бывает так, что женщина оденется красиво в храм — например на праздник, а на нее набросятся и отчитают «за легкомыслие». Насколько справедливы подобные замечания?
— Владыка Антоний Сурожский рассказывал, как в одну из литургий вышел на проповедь и сказал такую вещь: «Вчера вечером на службу пришла женщина с ребенком. Она была в брюках и без платка. Кто-то из вас сделал ей замечание. Она ушла. Я не знаю, кто ей сделал замечание, но я приказываю этому человеку до конца своих дней молиться о ней и об этом ребенке, чтобы Господь их спас. Потому что из-за вас она может больше никогда не прийти в храм». Развернулся и ушел. Это была вся проповедь. Очень важно человека не отвратить. Если женщина одета красиво, ничего плохого в этом нет. Тут важно, чтобы все было прилично. Слово «прилично» должно быть ключевым, все остальное абсолютно неважно — дорого человек одет или скромно. Дресс-кода у нас нет.
— Почему воцерковленные женщины часто считают, что быть привлекательной — это грех?
— Все зависит от цели. Само слово «привлекательный» что значит? — человек хочет кого-то привлечь. Возникает вопрос — кого и для чего привлечь? Женщина часто этого даже не осознает — она хочет любой ценой получить реакцию, пусть и негативную. Так чаще всего происходит в светском обществе. Главное — чтобы обратили внимание. Если внимательно посмотреть вокруг, можно увидеть, что иногда люди буквально уродуют себя, чтобы удивить окружающих. Это, конечно, крайность. Другое дело — если человек просто старается выглядеть прилично.
Не пообщавшись с человеком, нельзя понять, для чего он стремится быть привлекательным. Я еще раз повторяю, что на основе внешнего нельзя делать выводы о внутреннем. Я, например, считаю, что макияж портит лицо. Вот я часто езжу на метро, вижу там много женщин. Те, кто накрашен, выглядят обычно. У ненакрашенных видна индивидуальность. А так все одинаковые — румяна, тени, помада. Эта краска скрывает естественную красоту.
Приведу пример. Возьмите русскую иконопись Андрея Рублева. Там неяркие оттенки, но как это красиво! И возьмите современную, скажем, греческую иконопись. Там очень яркие, даже едкие цвета. Да, там все горит, но чувcтвуешь совершенно по-другому. Иконы хорошие, но за этой яркостью что-то теряется. Это не значит, что макияж надо запретить отныне и во веки веков. Мой духовник говорит, что есть понятие «нельзя», «не принято» и «нежелательно». Эта градация применима к любой ситуации. Макияж — это, скорее, «нежелательно», то есть низшая степень строгости.
— Вот говорится: «тело — храм души». Мы же украшаем храмы, почему же нежелательно украшать тело?
— Все зависит от того, как это делать. Можно так наукрашать, уйти в такую крайность, что все будет выглядеть вычурно и аляповато. Чрезмерным украшением храм можно испортить. Так же и с храмом души — телом: если переборщить, то легко испортить. Все должно быть в меру и со вкусом. Главное, чтобы у человека было правильное понятие о красоте.
— Иногда бывает так, что православные женщины совсем перестают следить за собой — ходят неопрятными, с немытой головой, неделями не стирают одежду. При этом оправдывают себя отсутствием времени или тем, что святые подвижники тоже не мылись для смирения плоти.
— Я знаю одну историю, как в одной комнате жили два семинариста. И один из них решил подражать святым подвижникам в смирении своей плоти. Его сосед сначала терпел, а потом сказал: «Если хочешь быть подвижником, стань сначала отшельником!» Это воспитание, элементарная опрятность, здесь с верой нет ничего общего.
Нужно следить за собой, какой бы веры ты ни был. Выглядеть аккуратно и красиво — это даже не традиция, это элементарная вещь. Если женщина не следит за собой — это лень. Сколько бы ни было детей, всегда можно выглядеть прилично. Я знаю несколько примеров многодетных матерей, которые выглядят прилично, еще и другим пример подают. Когда много детей, лени уже нет места, иначе все зарастет.
Если жена стала неопрятной, в этом есть и вина мужа. Это же происходит не в один момент, а постепенно. И здесь муж виноват, что вовремя не сделал замечание. Это он не уследил за тем, чтобы она следила за собой. Муж и жена — одна плоть, одно целое, одна семья. Кто еще подскажет жене, как не ближайший человек?
— А если муж требует, чтобы жена делала макияж и модно одевалась? Или, например, неверующий муж требует, чтобы жена сделала пластическую операцию и изменила форму носа?
— Общепринятый подход такой — верующая жена неверующему мужу должна подчиняться во всем, что не требует отречения от веры. Она не может, например, пойти в храм вместо того, чтобы приготовить ужин или прибрать квартиру. Послушание превыше всего.
Что касается пластических операций, то здесь нельзя давать общих рекомендаций, каждый конкретный случай надо разбирать отдельно. Но у меня такие требования мужа вызывают недоумение. Куда он смотрел, когда женился на ней? Разве он не видел, какой у нее нос? Когда двое создают семью, они должны принять друг друга такими, какие они есть, и уже ничего не должны друг в друге менять. Менять нужно себя, а другого человека не нужно стараться исправить, иначе в семье будут постоянные конфликты — мне в тебе это не нравится, то не нравится… Так можно войти во вкус и постоянно искать: что бы еще такого в супруге исправить?
— Если у женщины много детей, наверняка ее фигура претерпела существенные изменения. Муж просит жену вернуть былую стройность. Как быть?
— Тут, конечно, имеет значение, каким тоном муж это сказал, какие слова выбрал. Все должно быть в духе любви. А так — что ж, пусть жена займется, например, спортом. В этом нет ничего плохого. Если муж согласен сидеть с детьми, пусть жена ходит в спортзал, спорт всегда полезен. То же касается и диеты. Абсолютно ничего предосудительного в диете не вижу. Внутреннее и внешнее — не взаимоисключающие вещи. Женщина может думать о внутреннем, но и о внешнем не забывать. И даже можно себя внешнего ставить себе внутреннему в пример. Потому что себя внутреннего не так просто изменить, но можно тянуться за собой внешним. Как мы заботимся о благоукрашении тела, так надо заботиться и о благоукрашении души.
— Воцерковленная женщина часто меняет не только свою внешность, но и свое поведение: ходит, опустив очи долу, говорит едва слышно, постоянно извиняется… А если женщина открыто улыбается, шутит — она уже не такая благочестивая?
— Я против унификации. Не должно быть одинакового поведения. Как человек себя чувствует, так пусть себя и ведет. Вот сейчас по городу везде висят растяжки: «Будь самим собой. Остальные роли уже заняты». Не надо подстраиваться под остальных, это пагубно. Каждый человек индивидуален в бесконечной степени. Главное — держать себя в рамках приличий. Но это я уже говорил.
Беседовала Анна Берсенева
Статья опубликована в журнале для родителей «Виноград» (№1(39) 2011)
No comments:
Post a Comment